Сказки на ночь

Автор: Iriadum (я)
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: PG-13 (во всяком случае - пока)
Жанры: Фэнтези

Размер: планируется Миди (а там посмотрим, куда тараканы накурят)
Статус: в процессе написания
Публикация: тутficbook.net/readfic/425091

Описание:
Сказки, рассказанные на ночь

Примечания автора:
Навеяно вдруг вспомнившимся стихотворением, опубликованным в книге Надежды Первухиной "От ведьмы слышу!"
Ничего общего ни с книгой, ни с самим стихотворением не имеет, просто атмосфера...
*Сочини колыбельную нашему сыну,
Если я не успею ее сочинить.*

Давным-давно...Давным-давно...
- Братик, расскажи сказку...

Мама устала за день, и уснула за компьютером. Она очень много работает, и ещё берёт работу на дом. Нас ведь у неё трое, а папы нет.

- Расскажу. Но сначала ты, Мик, моешь посуду. А Лея протирает стол на кухне. И не шумите. - Приказываю шепотом, проводя брата и сестру за руки мимо мамы, тихонько, чтобы не разбудить.

Пока младшие выполняют свои поручения, я вытираю помытые Миком тарелки после нашего ужина, потом сам мою тяжеленную сковородку, в которой днём мы втроём жарили картошку. Она немного подгорела, но с кетчупом - очень вкусно. Главное, мама была рада, что к её приходу всё было готово.

Самая маленькая из нас троих, Лея, тем временем выданной мной влажной тряпкой стирала со стола крошки, встав коленями на стул. Наконец, всё сделано: стол протёрт, тарелки выстроились ровными рядами на полке над мойкой, сковорода сохнет на плите. Стул, на котором стоял Мик, пока мыл посуду, поставлен на место.

- Делек, я всё. - Лея слезла на пол, задвигая стул под стол. - Пошли спа-ать.

Девочка зевает и сонно трёт кулачком глаза. Снова беру младших за руки и веду их чистить зубы, а потом в спальню. Они быстро укладываются и смотрят на меня с двухъярусной кровати, пока я выбираю книгу, которую буду им читать и, раздевшись и выключив верхний свет, в пижаме сажусь на своей кровати. Бра, тихо щёлкнув, освещает комнату и желтоватые страницы.

"Давным-давно..."

Лея пока совсем маленькая, ей скоро пять. Мику шесть, этой осенью ему идти в школу. А мне десять, и меня зовут Дерек, просто сестра не выговаривает букву "р".

С тех пор, как папа ушёл, прошло три года. Маме пришлось погрузиться в работу, чтобы вытянуть нас троих. Младшие не помнят об отце, а я его никогда не прощу. Не за себя - за маму и детей. За её слёзы в подушку, за ту ложь, которую мне пришлось придумать для маленьких, чтобы объяснить, где папа. Что бы я не сказал им, это будет ложью, потому что я не знаю, где он. Мама сказала, что он нашёл себе другую... Я уже взрослый, я понимаю. Но обидно. За маму - она же лучшая!

За эти три года я перечитал младшим все сказки, которые у нас были. Теперь, садясь с книгой на своей узкой кровати, я открываю её на любой странице - и начинаю придумывать историю. И у меня обязательно они заканчиваются хорошо. Потому что принц с принцессой не женились и не выходили замуж друг за друга. Я не позволял им этого, потому что мама папу любила, а он нас бросил. Единственное, что я оставлял героям - это дружба. Лишь несколько раз в моих сказках была свадьба, да и то потому что очень просила Лея. Но тогда молодожёнов с помощью магии связали так, что если умрёт один - погибнет и другой. И в спальне их поставили вазу с волшебной розой. Если она завянет - значит, иссякла любовь.

Ну так вот: давным-давно...

Ночь перваяНочь первая. Сказка первая. Пятнашка
Маленький зверёк пробирался по лесу. Мягкие подушечки лап бесшумно ступали по молодой траве, невесомо и аккуратно. Они даже почти не приминали тонкие травинки. Пятнистая шерсть сливалась с тенями, делая своего обладателя практически невидимым в лесном вечернем полумраке.

- Куииии. - Крик ночной птицы заставляет острые ушки закрутиться на голове, ища источник звука. - Куииии.

Зверёк снова аккуратно крадётся вперёд. Эта птица невкусная. Он её уже как-то поймал и съел. Костлявая и жёсткая, мясо сухое, горьковатое даже. Конечно, если будет голодно, то и птицу такую сгрызёшь, но не сейчас. Маленький хищник чувствовал впереди куда более интересную добычу. Сочного кролика. Вот он, ушастый, сидит под кустиком, жуёт какой-то листок.

Зверёк облизнулся и приготовился к прыжку. Но скачок закончился отнюдь не так, как намечалось. Под кустом не было никакого вкусного кролика, а были лишь стальные зубья капкана, сжавшие переднюю лапу с громким клацанием. По лесу прокатился болезненный вскрик муки и обиды.

- Вот и попался. - Над зверьком воздвиглась высокая фигура. Худощавый человек не спешил приближаться к своей добыче, обходил по кругу. - Долго же ты бегал от меня, лисенок.

"Идиот! - хотел вскрикнуть зверь. - Я НЕ ЛИС!"

На поляне загорелся маленький шарик света, заставляя зверя прижать уши и тихо зарычать. Боль грызла лапу напару с острыми зубьями капкана, огонь пугал.

- Опа... а ты не лис. - Мужчина присел на корточки перед зверем. Тот напружинился, оскалившись. - Извиняться я перед тобой не буду, хищник. Но отпущу.

Он говорил размерено, плавным тихим голосом, пытаясь успокоить испуганного зверька. Потом мужчина снял куртку и набросил её на свою добычу. Одежда накрыла голову вмиг запаниковавшего животного, а потом ещё и руки сгребли маленькое тельце в охапку, не давая ему сбросить с себя ткань или укусить человека.

С тихим щелчком, не слышным за визгами и рычанием, открылся капкан, выпуская из своего плена лапу. Зверь наконец вырвался из рук человека и попытался убежать, но поврежденная конечность подломилась, и хищник кувыркнулся в траву с жалобным мявом. И больше не встал, оставшись лежать, поскуливая от боли.

- Эх... Придётся тебя подлечить, прежде чем отпускать на волю.

Человек аккуратно подхватил лёгкое тельце и завернул его в свою куртку. Миг, вспышка портала - и на поляне никого не осталось. Лишь под кустом над снова насторожившимся капканом сидел иллюзорный заяц, дожидаясь лиса, терроризирующего курятник человека.

Дома он, не распутывая свёртка, уложил зверя на стол, и выловил из складок куртки только поврежденную лапу. Выглядела она неприглядно: сквозь порванную кожу и кровь матово блестела сломанная кость. Лисий капкан оказался слишком сильным для того, кто в него попался.

- Знаешь, Пятнашка, тебе не очень повезло попасть в мой капкан, но тебе определённо повезло, что я лекарь. - Человек плеснул в тазик горячей воды из горшка, вынутого из печи, добавил холодной из ведра под лавкой. Аккуратно промыл рану, осмотрел внимательнее. - Меня, кстати, Кайл зовут. - Мужчина знал за собой привычку разговаривать с пациентами, когда перевязывал их, они отвлекались от неприятных ощущений, а человек просто использовал любую возможность поговорить.

Осмотр показал, что заживать лапа у пятнистого зверька будет долго - перелом, не хватает куска мяса, кожа порвана в лохмотья. Результат того, что он вырывался. Маленький хищник уже достаточно пришёл в себя, чтобы попытаться укусить человека, но тот предусмотрительно отдёрнул руку от щёлкнувших зубов, а потом перетянул длинную мордочку куском ткани, так что теперь невозможно было открыть пасть. Медлить было нельзя, поэтому лекарь быстро полил лапу антисептиком и начал сшивать наиболее крупные клоки кожи, радуясь, что шерстка на лапках у его пациента очень короткая и ни разу не попала в швы.

Всё это время он разговаривал со зверьком, и его мерный голос немного успокаивал животное, жалобно скулящее от боли на кухонном столе в одиноком домике мужчины. Когда был наложен последний шов, встал вопрос - чем зафиксировать лапу. Человек не знал, как быть, ведь он привык лечить таких же, как он, а анатомию животных знал только в рамках давно забытой за ненадобностью институтской программы. Так что Кайл решил действовать, как с человеком, но без гипса - обойтись лубком из тонких лучинок и бинта, которым эту импровизированную шину накрепко примотал к лапе.

Потом мужчина достал из чулана неглубокую плетёную корзину, положил туда свёрнутую куртку - всё равно ткань была уже в нескольких местах порвана и прогрызена вырывавшимся животным, пока его несли в дом. Поверх подстилки был аккуратно уложен освобождённый от импровизированного намордника зверёк. Мальчик, как подсмотрел Кайл. После некоторых раздумий, корзинка была поставлена рядом с печкой. По полу гулял весенний сквозняк, так что раненному зверьку хотелось дать тепла. Подумав ещё, Кайл поставил рядом с корзинкой плошку с водой.

Посчитав на этом свой долг выполненным, человек взглянул на уже абсолютно чёрное небо с россыпью звёзд, прибрался на столе, стирая водно-кровавые потёки со столешницы, проверил содержимое своей сумки - и улёгся спать, подбросив в печь дров. Кровать его стояла в комнате по другую сторону печки.

Посреди ночи Кайл слышал странный шелест, но не придал ему значения, решив, что это на улице. Утро же встретило мужчину неожиданностями: во-первых, исчез зверёк. Совсем. Распахнутое окно даже подсказывало, как он мог сбежать, потому что в комнате животного не было. Во-вторых испарилась куртка Кайла. Тут он терялся в догадках, кому могла понадобиться драная куртка, на которой должна была, к тому же, остаться уйма шерсти и пятна крови. Да и больше ничего не взяли.

На полу рядом с печью сиротливо валялась на боку корзинка, а рядом лежали измазанный кровью бинт и лучинки, которыми была зафиксирована лапа. Ещё осмотр комнаты показал обрывки нитей, которыми Кайл накладывал швы, и алые капли на подоконнике. В саду след безвозвратно потерялся среди травы и чёрной влажной земли. Но, похоже, зверь ушёл до рассвета - роса была не тронута, так и лежала жемчужным сплошным ковром.

- Эх... - Вздохнул мужчина. - Жаль, красивый был зверь. Я таких раньше не видел... - С этими словами он ушёл в дом. Заняв себя повседневными делами, Кайл выкинул из головы странного пациента.

На следующий день ближе к вечеру к нему пришла женщина из селения неподалёку, ведя с собой мрачного подростка лет шестнадцати.

- Мастер Кайл, - начала от калитки женщина. - Посмотрите, пожалуйста, руку моего сына. Бегает вечно где-то, поранился. С утра прятался от меня, да я заметила, что не слушаются его пальцы.

Человек поставил ведро, только что вынутое из колодца, на приступок, оборачиваясь к гостям. Мальчик хмуро смотрел на весь мир, пряча глаза под лохматой чёлкой. Волосы его, торчащие во все стороны коротким ёжиком, были неопределённого цвета, серовато-коричневые с какими-то более светлыми и тёмными пятнами. Руку, скрытую рукавом и каким-то платком он аккуратно прижимал к груди.

- Посмотрю. Иди-ка ко мне, парень. - Тот молча повиновался, остановившись в паре шагов от мужчины. - Да не бойся ты, я не кусаюсь. Покажи руку.

Кайлу показалось, что подросток перед ним недовольно зашипел, но, всё так же не поднимая голову, подошёл ближе, протягивая вперёд правую кисть. Человеку самому нехорошо стало от открывшегося вида: показалось, что мальчик сунул руку в деревоперерабатывающий станок! Кожа от запястья и до локтя была содрана, кое-где до мяса. Кость тоже пострадала - рука опухла, а пальцы не гнулись. Ногти на них оказались покрашены тёмно-красным лаком, как протёртая чёрная смородина.

Кайл взял парня за здоровую руку и завёл в дом, велев матери подростка ждать на улице. Стоило закрыться двери, как мальчик с облегчением выдохнул. Значит, мужчина правильно сделал, что не пустил женщину внутрь, хотя она и хотела.

- Ну, рассказывай, как тебя так угораздило? - Велел лекарь, усаживая парня за стол и садясь рядом, притянув к себе покалеченную руку. Раны выглядели плохо - из намокших разрывов в коже сочилась сукровица, в нескольких местах начало загнаиваться.

- Шёл, куда не просили, влез, куда не следовало. - Набычился подросток.

- А если не секрет, куда не просили? - Кайл принёс тазик, тёплую воду, нити из жил и иглы, острый скальпель. Он специально не смотрел на парня, давая ему возможность самому решать, как поступить, говорить ли чужому человеку. Матери, вон, не сказал ничего.

- За зайцем. - Зло бросил парень. Глаза его сверкали на повернувшегося к нему мужчину из-под длинной чёлки нереальной зеленью.

Кайл медленно подошёл к нему, как к полудикому зверьку, боясь спугнуть. Аккуратно и не торопясь протянул руку и отвёл пряди волос с лица. Так и есть - огромные, с миндалевидным разрезом глаза светились, как у кошки. А потом мальчик клацнул зубами, заставляя отдёрнуть наглую конечность.

- Ты почему ночью сбежал?

- Домой надо было. К тому же я почти ничего не соображал от боли. - Мальчик сидел, отвернувшись от обрабатывающего его руку мужчины. Бледный, но старающийся не дёргаться от боли, когда Кайл чистил от гноя рану, потом зашивал и накладывал повязки и шину.

- А с ногтями что?

- Третьего дня проспорил с сестрой двоюродной. Теперь, ай, надо несколько дней ходить с накрашенными ногтями. У неё чёрного не было, пришлось выбрать наиболее тёмный.

- И сколько тебе ещё носить его?

- Завтра обещала стереть.

Кайл осмотрел результат своих трудов: довольно аккуратный лубок, из которого были видны только кончики пальцев с провокационными тёмными ногтями.

- Постарайся лишнего руку не нагружать, завтра придёшь ко мне на перевязку. - Они вышли уже из домика, и человек говорил громко, для матери мальчика. А потом шепнул уже ему на ухо. - Нам поговорить надо будет, так что один.

Подросток хмуро кивнул и спустился с крыльца. Не оглядываясь, ушёл за калитку и двинулся по склону пологого холма вверх и влево. Женщина торопливо попрощалась и пошла вслед за сыном.

А Кайл стоял у дверей собственного дома и думал, что мальчик вряд ли появится здесь ещё раз. Слишком странная тайна скрывалась за его зелёными глазами, чтобы рассказывать её первому встречному лекарю...


****
Лея уже спит, Мик почти уже тоже. Тихонько встаю, поправляю им одеяла и целую в лоб.

- Братик, а что было дальше с тем зверьком?

- Завтра расскажу, Микки, спи.

- Но он же выздоровеет? Да, братик? - Мальчик даже приподнимается на локтях, чтобы посмотреть на меня своими сонными глазками.

- Конечно, выздоровеет. Спи. Спокойной ночи.

- Спокойной. - Мик утыкается лицом в подушку, обнимая её руками. А я возвращаюсь на свою кровать и выключаю ночник. Сон не заставил себя ждать.

___________
я подумала и решали, что Пятнашка - оцелот
ivanova-tagirova.ru/media/pictures/Ocelot_800x6...